Дело      49

 

ОСОБАЯ КОМИССИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ БОЛЬШЕВИКОВ, СОСТОЯЩАЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ

 

АКТ РАССЛЕДОВАНИЯ

 

злодеяний большевиков в станицах Гундоровской и Каменской Донецкого округа

 

В станице Гундоровской в течение 1918 к 1919 гг. большевистские крупные и мелкие разъ­езды были четыре раза: в прошлом году они по­были в станице первый раз три дня, и второй раз — один день; в 1919 году пребывание ограни­чивалось каждый раз несколькими часами. Не­смотря на краткие властвования большевиков, на­селение станицы жестоко пострадало. Все четыре раза станица подвергалась грабежу, причем пер­вый грабеж был повальным; грабили богатых и бедных, грабили деньги, серебро, скот, повозки, домашнюю утварь, все до спичек включительно. То, что не удавалось увезти, уничтожалось или ломалось, билось. Разбили зеркала, стекла, посу­ду, ломали самовары, мебель. Что уцелело от пер­вого погрома, то дограбливалось при последующих трех налетах. Скот уводили с собой, а частью ре­зали на месте. Характерна глубоко внедрившаяся в большевиках страсть к мучительству; они даже убиваемых животных подвергают напрасным му­чениям. Перед тем, чтобы убить корову, они выре­зали ей язык, уши и вымя.

Подвергли ограблению и местную церковь, по­страдавшую к тому же от большевистских снаря­дов. Взломан был денежный ящик, взломаны все кружки, из них похищены все деньги, расхищены многие ценные священные предметы. Не ограничиваясь корыстью, большевики глумились над святостью храма, курили в нем папиросы, пили вино и посрывали иконы. Свое презрение к иконам большевики проявили и в частных домах, где ико­ны искололи штыками, с некоторых срывали цен­ные ризы, а самые изображения святых выброси­ли на улицу.

В первый же свой приход в апреле 1918 года большевики сожгли дом ушедшего священника, станичное правление, кредитное товарищество, техническое училище и массу казачьих домов. Ка­залось, говорит свидетельница Горюнова, что го­рит вся станица. На вопрос, зачем жгут дома, та же свидетельница получила от одного красноар­мейца ответ: «Надо обозначить свой фронт». От другого: «Жжем буржуев». «Какие же «буржуи» под соломенной крышей», — допытывала Горюно­ва. «Все равно всех кадетов надо пожечь», — от­ветил поджигатель. Сгорели многие усадьбы с хо­зяйственным инвентарем дотла, на местах пожарищ остались железо и пепел. Руководитель был «военный министр» Щаденко (Щаденко Ефим Афанасьевич (1885—1951) — со­ветский   военный   деятель,   генерал-полковник   (1942). Социал-демократ с 1904 г. Во время гражданской вой­ны был в Первой Конной армии. В 1937—1943 гг. заме­ститель наркома обороны СССР.), портной из станицы Каменской.

В первый свой набег большевики увели с собой сотника Горикова и 28 казаков, всех отвели в Лу­ганск и там расстреляли.

В последний, в апреле 1919 года, налет на Гундоровскую красноармейский разъезд убил стари­ка Говорова, 70 лет, за то, что тот не мог указать, где находятся казаки. В тот же день разъезд, пе­реодетый в добровольческую форму, спросил ка­зака Борисова о расположении большевистских застав. Обманутый формой Борисов дал требуе­мые указания. Тогда красноармейцы вывели его из станицы к озеру и одетым бросили в воду. Бо­рисов, будучи хорошим пловцом, сумел сбросить в воде валенки и верхнюю одежду и переплыть на другую сторону озера. Большевики дали по нему несколько выстрелов, причем ранили спасавшего­ся казака не тяжело в спину. Скрылся Борисов в лесу. Однако через несколько дней его выследили и убили.

Находившаяся вблизи Гундоровской станица Каменская была трижды в руках большевиков: с 10 по 14 января, с 28 того же месяца до 10 апреля 1918 года и с 19 апреля по 1 мая 1919 года. Пер­вый кратковременный налет сопровождался толь­ко отдельными неорганизованными грабежами и так называемыми реквизициями хлеба и фуража. Следующее двухмесячное пребывание красноар­мейцев тяжко пережилось населением. Грабежи под видом обысков коснулись почти каждого дома. Не довольствуясь результатами, местная больше­вистская власть наложила на станицу Каменскую 2 000 000 контрибуций. Крупная цифра контрибу­ций оправдывалась тем, что в Каменской образо­вался целый кабинет министров: министр финан­сов — Пантюшка Еременко, бывший ученик высшего начального училища, министр народного просвещения — псаломщик Андрей Горобцов, ми­нистр юстиции — студент 1 курса Башкевич и министр внутренних дел и военный — Ефим Щаденко, судившийся, сколько припоминает один из свидетелей, за сбыт фальшивых монет.

Для понуждения к уплате контрибуции был произведен арест 42 жителей, в числе их священ­ник отец Николай Семенов. Последний вскоре был освобожден по требованию населения, причем он все-таки заплатил 1200 рублей, и только тогда ему было выдано удостоверение министром фи­нансов, что «освобождается от всего». Из осталь­ных арестованных 29 человек были отправлены в г. Луганск и там казнены, трупы были брошены в каменоломни. Казни производились со зверскою жестокостью, отрезали уши, нос, выкалывали гла­за, отрубали отдельные члены. При раскопке ка­меноломни 22 тела изуродованных до крайности были опознаны родственниками. В самой станице Каменской 28 января были убиты ученик коммер­ческого училища Кросса, отставной полковник Климов, отставной полковник Зубов и его сын, ка­дет 3 класса. Тела убитых, исколотые штыками (у Зубова 10 штыковых ран в голову и масса ран на теле), были брошены в грязь на улице, и больше­вики нарочно проезжали по ним телегами. Спустя некоторое время красноармейские власти объяви­ли, что убиты названные лица по ошибке.

Перед последним занятием Каменской больше­вики усиленно обстреливали церкви, объясняя это тем, что там находятся наблюдательные пункты противника, чего в действительности не было и о чем они были прекрасно осведомлены. Во время литургии в Христорождественскую церковь попал снаряд, которым убило 6 молящихся и 20 было ранено. Шрапнельные пули пронизали святые иконы и иконостасы.

Вступившие в станицу в 1919 году [части], за­тем сменившиеся регулярными войсками больше­виков, были дисциплинированы и не выходили за пределы реквизиций бесплатных хлеба и фуража. Но за каждой частью следовала так на­зываемая «коммунистическая ячейка», привозив­шая массу большевистской литературы и состояв­шая из элементов самого низменного уровня умственного и нравственного. Во главе такой ячей­ки состоял какой-нибудь малограмотный хохол, с трудом переписывающий получаемые распоряже­ния. Эти-то «ячейки коммунизма» приступали к повальному грабежу и разрушению. Пять станич­ных церквей были разграблены и исковерканы, разгромлены народная читальня, народная биб­лиотека, архивы. Особенно глумлению подверга­лись народные верования, в домах иконы срыва­лись и выбрасывались, в одном доме коммунист снял лампадку от икон, испражнился в нее и по­весил опять перед иконою. Двух священников продержали под арестом, издеваясь над ними и подвергая побоям.

В церквах кощунники бросали на пол иконы, церковные свечи расхищали, ризы-облачения разрывали на куски, из кусков шили себе кисеты, по­кровы с престола срывали, выбрасывали плащани­цы, Евангелия, антиминсы, уносили священные дорогие предметы. Похитив облачения, безбожники оделись в них, вывернув наизнанку, взяли кадило, наполнили табаком, зажгли и стали кощунственно изображать богослужение. Празднуя 1 мая, комму­нисты оборвали бахрому и кисти у церковных хо­ругвей, чтобы украсить ими свои флаги. Руководи­телем был начальник Красной армии Романовский. Он собственноручно в церкви Реального училища сорвал завесу с царских врат, изодрал покров пре­стола в алтаре, швырнул на пол Евангелие и анти­минс. Кощунник Романовский на другой же день после злодеяния заболел тифом и через 6 дней умер. Смерть эта произвела на население глубокое впечатление — Божьей кары.

За несколько дней до оставления в мае теку­щего года Каменской станицы красные арестовали около 40 человек, в том числе несколько женщин, в качестве заложников и отправили в станицу Глубокую, где собралось таких же заложников 115, и все помещены были в один тесный сырой амбар. Арестованные подвергались голодовке, ос­корблениям, побоям, отправлялись на тяжелые работы. Некоторых ночью выводили и расстрели­вали. В тесно набитом заключенными амбаре по­ловина была тифозная, большинство умирало, не имея никакой помощи, трупы умерших по суткам и более оставались невынесенными. Женщина крепкая, здоровая, Клавдия Попова, из состоятельной семьи, не выдержала, кончила жизнь са­моубийством, бросившись в колодец. Из 40 аресто­ванных каменчан вернулось только двое. Судьба остальных неизвестна.

На этапе Каменская — Глубокая при перепра­ве через Донец начальник военно-революционного трибунала зарубил замешкавшегося старика Гри­гория Илларионова. Кроме него были убиты от­ставшие совершенно больные два молодых казака.

Все вышеизложенное основано на данных, до­бытых Особой комиссией в порядке, установлен­ном Уставом уголовного судопроизводства.

 

Составлен 21 июня 1919 года, в г. Екатеринодаре.

 

К оглавлению.