Дело
№ 56
ОСОБАЯ КОМИССИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ
ЗЛОДЕЯНИЙ БОЛЬШЕВИКОВ, СОСТОЯЩАЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ
ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ
СВЕДЕНИЯ
о злодеяниях большевиков в гор. Евпатории
Вечером 14 января 1918 года на взморье вблизи
Евпатории показались два военных судна — гидрокрейсер
«Румыния» и транспорт «Трувор». На них подошли к берегам Евпатории матросы
Черноморского флота и рабочие севастопольского порта. Утром
15 января «Румыния» открыла по Евпатории стрельбу, которая продолжалась
минут сорок. Около 9 часов утра высадился десант
приблизительно до 1500 человек матросов и рабочих. К прибывшим тотчас присоединились местные банды, и
власть перешла в руки захватчиков. Первые три дня вооруженные
матросы с утра и до позднего вечера по указанию местных большевиков
производили аресты и обыски, причем под видом отобрания
оружия отбирали все то, что попадало им в руки. Арестовывали
офицеров, лиц зажиточного класса и тех, на кого указывали как на
контрреволюционеров. Арестованных отводили на пристань в помещение Русского
общества пароходства и торговли, где в те дни непрерывно заседал
временный
военно-революционный
комитет, образовавшийся частью из прибывших
матросов, а частью
пополненный большевиками и представителями крайних левых течений
г. Евпатории. Обычно без опроса арестованных
перевозили с пристани под усиленным конвоем на транспорт «Трувор»,
где и размещали по трюмам. За три-четыре дня было арестовано свыше
800 человек. Обхождение с арестованными было наглое, грубое, над
ними издевались и первый день им
ничего не давали есть. Бывали случаи, когда при задержании наносили раны
и избивали до потери сознания. Так, при задержании капитана Литовского
полка Адама Людвиговича Новицкого ему были нанесены тяжкие побои и
причинены острорежущим
орудием две глубокие раны в полость живота, после чего он был в
числе других утоплен в море.
Трудно и почти невозможно было избежать ареста,
так как всюду шныряли автомобили с вооруженными «до зубов» матросами.
Матросы эти с вымазанными сажей лицами или в масках разыскивали и
арестовывали по указаниям местных жителей скрывавшихся офицеров и всех заподозренных
в контрреволюции.
Из местных евпаторийских большевиков в судьбе
многих арестованных большую роль сыграла преступная семья Немичей, которая целиком вошла в состав
судебной комиссии, заседавшей на «Труворе» в
первые дни арестов. Комиссия эта была выделена революционным
комитетом и разбирала дела арестованных. В нее помимо других вошли:
Антонина Немич, ее
сожитель Феоктист Андриади, Иулиания
Матвеева (урожденная Немич), ее муж Василий Матвеев
(солдат школы стрельбы по воздушному флоту и бывший начальник штаба красных),
Варвара Гребенникова (урожденная Немич).
На офицеров комиссия определенно смотрела как на контрреволюционеров. Командир
«Румынии» матрос Федосеенко,
бывший председатель этой комиссии, часто говорил: «Все с чина
подпоручика до полковника — будут уничтожены».
Николай
Демышев — бывший
председатель Евпаторийского исполнительного комитета
— о роли
Матвеевых в этой комиссии выражался так: Иулания
Матвеева при опросе арестованных на «Труворе» определяла
«степень контрреволюционности»,
а сам Матвеев — степень «буржуазности». Сперва всех
предназначенных к убийству перевозили на катерах с
«Трувора» на «Румынию», которая стояла на рейде
неподалеку от пристани.
Казни производились сначала
только на «Румынии»,
а затем и на «Труворе» и происходили по вечерам и ночью на
глазах некоторых арестованных. Казни происходили так: лиц, приговоренных к
расстрелу, выводили на
верхнюю палубу и там, после издевательств,
пристреливали, а затем бросали за борт в воду. Бросали массами
и живых, но в этом случае жертве отводили назад руки и связывали их
веревками у локтей и кистей. Помимо этого связывали и ноги в
нескольких местах, а иногда оттягивали голову за шею веревками
назад и привязывали к уже перевязанным рукам и ногам (подобный
случай был с утопленным на «Румынии» капитаном гвардии Николаем Владимировичем Татищевым). К
ногам привязывали «колосники» (Колосники — чугунные
элементы решетки, поддерживающей слой горящего твердого топлива).
На некоторых трупах, выбрасываемых морем, при
судебно-медицинском осмотре было обнаружено, что в том месте на
шее, где была веревка, сохранилась странгуляционная
борозда (Странгуляционная
борозда — след удушения (от англ, strangulation — удушение),
что указывало на удушение. Были трупы с рваными ранами,
с простреленными черепами (у графа Владимира Николаевича Мамуна), с отрубленными Руками (у бывшего сыщика
Евпаторийской полиции Абдувелли Нурмагом Оглу), с оторванными
головами (у вольноопределяющегося Михаила Иосифовича Мельцера).
Казни происходили и на транспорте «Трувор», причем со слов очевидца, картина этих зверств была такова: перед казнью по распоряжению судебной комиссии к открытому люку подходили матросы
и по фамилии
вызывали на палубу жертву. Вызванного под конвоем проводили через всю палубу мимо целого ряда вооруженных красноармейцев и вели на так называемое «лобное место» (место казни). Тут жертву окружали со всех сторон вооруженные матросы, снимали с жертвы верхнее
платье, связывали веревками руки
и ноги и в одном нижнем белье укладывали на палубу, а затем отрезывали уши, нос, губы, половой член, а иногда и руки, и в таком виде жертву бросали в воду. После этого палубу смывали водой и таким образом удаляли следы крови. Казни продолжались целую ночь, и на каждую
казнь уходило 15—20
минут. Во время казней с палубы в трюм доносились неистовые крики, и для того, чтобы их заглушить, транспорт «Труворт» пускал в
ход машины и как бы уходил от берегов
Евпатории в море. За три дня, 15, 16 и
17 января, на транспорте «Труворт» и на гидрокрейсере «Румыния» было убито и утоплено не менее 300 человек. В числе
других были утоплены: подполковник
Константин Павлович Сеславин, помещик Порфирий Порфириевич
Бендебер, граф Николай
Владимирович Татищев, штабс-ротмистр Федор
Федорович Савенков,
штабс-капитан Петр
Ипполитович Комарницкий, полковник Арнольд Валерианович Севримович, подполковник
Евгений Алексеевич Ясинский, жена инженера Мамай
(по первому мужу Крицкая), подполковник
Николай Викторович Цвиленев, титулярный советник
Александр Владимирович [...]лицкий, штабс-капитан Николай
Романович Лихошерстов,
подпоручик Александр Владимирович
Гук, подпоручик Константин Викторович Хмельницкий,
граф Владимир Николаевич
Мамуна (он
погиб геройски, изобличая
большевиков), полковник Александр
Николаевич Вытран и много-много других.
Перед казнями на «Румынии» также заседала комиссия
из матросов, пополненная представителями евпаторийских большевиков. Присутствовали среди других Антонина Немич,
Варвара Гребенникова, Николай
Демышев и другие. Антонина Немич ободряла матросов и
сама присутствовала при казнях.
Матрос Куликов говорил на одном из митингов,
что собственноручно бросил в море за борт
60 человек. В 20-х числах января с уходом в Севастополь «Румынии» и «Трувора»
в Евпатории сорганизовалась власть
исполнительного комитета в составе
председателя, солдата Николая Демышева — видного лидера большевиков, его товарища Христофора Кебабчианца,
начальника штаба Матвеева, начальника Красной армии Семена Немича и председателя следственной комиссии матроса Виктора Грубе.
В ночь на 24 января из
евпаторийской тюрьмы, куда
для дальнейшего содержания с пароходов были переведены арестованные, были вывезены на автомобилях и
расстреляны 9 человек и среди них: граф Николай Владимирович Клейнмихель, гимназист Евгений Капшевич, офицеры
Борис и Алексей Самко, Александр Бржозовский и др. Установлено, что лица эти были убиты матросом Федосеен-ко при участии Грубе, Бреславца,
Черепкова и других. С одним из расстрелянных — Бржозов-ским — произошел такой случай: когда тело его подтягивали к приготовленной могиле, он, будучи только ранен, приподнялся и просил не добивать, но Федосеенко лично его
пристрелил. Глумлениям над этими жертвами
не было предела, от них отобрали
все ценное, перед увозом перевели в одну камеру, объявили, что сейчас всех уничтожат, дали им возможность написать предсмертные
записки, но по назначению не передали. Тела всех убитых в эту ночь были брошены
с пристани в море, причем к ногам были
привязаны тяжести, чтобы тела не
всплывали.
После устройства варфоломеевских
ночей в различных городах Крыма открыто стали поговаривать
о том, что «власть что-то готовит», что существуют какие-то списки. В
ночь на 1 марта из города
исчезло человек 30—40. Как выяснилось впоследствии, вечером
28 февраля в штабе состоялось тайное совещание,
на коем был выработан список лиц, предназначенных к убийству. На этом
совещании, помимо других, присутствовали Демышев, Кебабчианц,
Грубе, Семен Немич, комендант
города севастопольский рабочий Владимир Насиловский
и др. На совещании было 15— 17 человек. Пострадали в эту ночь,
главным образом, лица зажиточного класса и человек 7—8 офицеров и
среди них барон Герт. Намеченных к убийству арестовывали
красноармейцы, коим Семен Немич выдавал
записки с указанием фамилий. Арестованные сперва
доставлялись в тюрьму, где от них отбирали все ценное, а затем ночью
на грузовых автомобилях увозились за 5 верст от города, где и
расстреливались на берегу моря.
В убийствах в эту ночь принимали участие и матросы с посыльного
судна. Установлено, что перед увозом жертв
на расстрел матросы
связывали жертвы
веревками и увозили
группами по 8—10
человек. Через несколько дней после этих убийств штабом
было объявлено, что на город совершили нападение анархисты
и, арестовав граждан, увезли их в неизвестном направлении. При
раскопке могилы и при осмотре трупов оказалось, что тела убитых были зарыты
в песке, в одной общей яме глубиной в один аршин. За небольшим исключением,
тела были в одном нижнем белье и без ботинок. На телах в разных местах обнаружены
колото-резаные раны. Были тела с отрубленными головами (у татарина
помещика Абиль Керим Капари), с отрубленными пальцами
(у помещика и общественного деятеля Арона Марковича Сарача),
с перерубленным запястьем (у нотариуса
Ивана Алексеевича Коптева), с разбитым совершенно
черепом и выбитыми зубами (у помещика и
благотворителя Эдуарда Ивановича Брауна).
Было установлено, что перед расстрелом жертв
выстраивали неподалеку от вырытой ямы и стреляли в них залпами разрывными
пулями, кололи штыками и рубили шашками. Зачастую расстреливаемый оказывался только раненым и падал, теряя сознание, но их также сваливали в одну
общую яму с убитыми и, несмотря на то, что они
проявляли признаки жизни, засыпали землей. Был даже случай, когда при подтаскивании
одного за ноги к общей яме он вскочил и побежал, но свалился заново саженях в двадцати, сраженный новой
пулей.
Настоящий акт расследования основан на данных,
добытых Особой комиссией с соблюдением правил, установленных
Уставом уголовного судопроизводства.
24 июня 1919 года, г. Екатеринодар.